Мухачев Николай Филимонович

(1901-1972)

ЖИЗНЬ - БОРЬБА, В БОРЬБЕ - СЧАСТЬЕ

 прадедушка Горбачевой Евы, 5-«б»

Мой прадедушка родился в 1901 году на Урале, под Пермью, поселок «Михайловский завод». Семья у них была большая. Тринадцать детей, все мальчики и одна девочка. В тринадцать лет он уже ушел работать. Одновременно и учился. Затем, так сложилась судьба, живя в Перми, устроился работать в депо слесарем на железную дорогу. Ремонтировал замки в вагонах. Подмастерье он был, всегда с мастером ходил. У него уже был призывной возраст, около 18 лет, нужно было в армию идти. Однажды, проснувшись утром, увидел на улице солдат в погонах – так незаметно город заняли войска Колчака.

Прадеду  запомнилось, как на улице стояла походная кухня, и жителей бесплатно кормили кашей с маслом. Видимо с целью привлечь на свою сторону. Так длилось несколько дней, а потом начались облавы и расстрелы, люди стали бояться выходить из дома.

Но есть надо, а следовательно, и работать.

Он пришел на работу и говорит: «Так и так, мол, призывает меня в армию Колчак». А вместе с ним работал один большевик, которого прадед запомнил, он и ответил ему: «Ты что, Колька, это не наша власть! Ни в коем случаи не ходи туда в армию!». Ну что он мог в 18 лет понимать?

Его работа заключалась в проверке замков пассажирского состава. А прадед мой никогда не пил спиртного.

Тогда они налили ему алюминиевую кружку спирта и говорят: «Пей! А если нет, то тебя шомполами выпорем!». Он перепугался, через силу взял себя в руки и выпил. А сестры милосердия дали ему бутерброд с икрой: «На, Колька, закусывай!» Он съел и подумал: «Ой, только бы выйти отсюда!» В итоге домой еле дошел почти ползком. Это был первый и последний раз, когда он пил спиртное.

Недели через три также незаметно пришли красные, правда, с вечера слышалась далекая канонада. И тогда прадед вступил в Красную Армию. Отбирали более или менее грамотных, так он попал в авиацию, в дивизион воздушных кораблей «Илья Муромец». Отправили их сражаться на фронт с белополяками.

В дивизионе прадед дослужился до моториста. Во второй половине 30-х годов был направлен для учебы в Серпухов в Школу воздушного боя. В ней он познакомился с выдающимися летчиками того времени: Акуловым, Пионтковским, Громовым, Чкаловым.

С Чкаловым приходилось летать бортмехаником несколько раз.

Это был отчаянный, бесстрашный человек, презирал опасность, но летчик «от Бога».

В полете выматывал так, что в столовую идти не хотелось. Однажды после таких полетов прадед еле смог дойти до койки и тут же уснул.

Разбудил его голос Чкалова. «Одевайся, Николай, - говорит он, - полетим». Куда, зачем прадед так и не понял, только в воздухе по переговорному устройству Чкалов сказал: «Летим в Подольск».

Уже смеркалось, стали выбирать площадку для посадки, а когда самолет коснулся земли, оказалось, что садятся они на картофельное поле да поперек грядок. Одним словом, шасси подломили.

В те времена большим уважением пользовались летчики в народе. Одним словом, шасси привели в более или менее нормальное состояние деповские рабочие, куда прадед обратился за помощью, и к утру самолет с Чкаловым и моим прадедом был уже в воздухе.

Бывало, полеты затягивались, и, чтобы далеко не было, Чкалов сажал самолет на дорогу вблизи столовой.

Великая Отечественная война застала прадеда на Украине, где он служил на авиабазе в местечке «Соломинка». В первый день войны авиабазу немецкие самолеты сравняли с землей. Что характерно, недели за две до войны поступил приказ снять с самолетов все вооружение и отправить почему-то в Латвию, якобы для пристрелки.

В период Орловско-Курской битвы все, что могло летать, было брошено в то направление. Под Москвой, кажется, в Кубинке, была авиабаза, откуда самолеты взлетали утром. Приземлялись в Серпухове, недалеко от озера Долгое, где был аэродром. Весь день самолеты готовили к вылету, заправляли горючим, подвешивали бомбы, готовили стрелковые вооружения.

С наступлением сумерек бомбардировщики взлетали и брали курс в сторону Орла и Курска. Прадед вспоминал, что очень горячие были сражения: из девяти самолетов эскадрильи в лучшем случае возвращались на базу пять или шесть. Прадеду и его экипажу пока везло, и они возвращались. Только отделывались небольшими повреждениями. Но однажды прадед не вернулся.

Через некоторое время моя прабабушка получила извещение, что прадед погиб смертью храбрых. А в конце 1944 года приходит письмо от прадеда из госпиталя с фотографией. Оказывается, его самолет подбили, и он упал где-то на берегу реки, остались в живых из экипажа прадед и стрелок-радист.

За сражение на Орловско-Курской дуге прадед был награжден Орденом Красного знамени, а его командиру эскадрильи и лучшему другу Николаю Прокопьевичу Агальцову присвоено звание Героя Советского Союза.

Прадед имел боевые награды: «Орден Ленина», два Ордена «Красного Знамени», два «Красной Звезды» и много медалей, последняя «За победу над Германией». Орден Ленина прадеду вручили «За подготовку и проведение дальнего полета».

Последнее время своей службы прадед был преподавателем в Серпуховском военном училище и под конец начальником моторного цикла.

Умер прадед в 1972 году в Подольском госпитале на 71 году жизни, старые раны дали о себе знать.

Писатель Саянов после войны выпустил книгу «Земля и небо», где рассказал о становлении нашей авиации, ее развитии, об ее огромном вкладе в победу нашей Родины написал две книги.